Ждать ли добрых вестей? - Страница 92

Потом она принесла чистую одежду из спальни и из детской — там тоже повсюду угольная пыль, — и они оба стали как новенькие. А Реджи нет — Реджи была старая, она за день целую жизнь прожила.

Когда они сошли вниз, вся полиция в доме совсем ошалела. Один криминалист спросил:

— Вы кто? — И доктор Траппер сказала:

— Джоанна Траппер. — А криминалист сказал:

— Что вы делаете, это место преступления, что вы тут под ногами путаетесь? — И доктор Траппер сказала:

— Какого преступления? — А полицейский сказал:

— Похищения. — И тут до него, видимо, дошло, что он сморозил глупость, потому что жертва похищения сидела перед ним и говорила:

— Реджи, поставишь чайник? — А Реджи отвечала:

— Да, нам всем чаю бы не помешало.

И тут все, понятно, захотели задать доктору Траппер миллион вопросов, а она твердила ужас как вежливо:

— Пожалуйста, простите, я ничего не помню.

Потом они выпили чаю, и Реджи сказала:

— Ну, я пойду, доктор Т. Дел по горло, повидаться кое с кем надо. — А полицейским сказала: — Пока, ребята. — И закинула рюкзак на плечо, будто в рюкзаке у нее книжки, или письма, или что угодно, только не окровавленная одежда.

Большие надежды

Джексон ждал у больницы, подняв воротник. Она не обратила внимания — прошагала мимо, но он схватил ее за руку. Кожа ее была суха и холодна. Она выдернула руку и пошла дальше. Он ее догнал.

— Очень жалко, что так получилось с мальчиком твоим, Маркусом.

Они сидели в ее машине, она плакала, а он ее обнимал. Успокоившись, она вывернулась, точно он ей мешал, и высморкалась.

— Мы ее нашли, ты уже знаешь? — спросила Луиза. — Знаешь?

— Доктора Траппер? Да, слыхал. Реджи сказала.

— Как?

— Позвонила.

— У тебя телефона нет.

— Это правда.

— Ты не мог бы хоть попытаться соврать? — сказала она. — Я знаю, что дело нечисто, у тебя на лице все написано. Ты очень плохо врешь.

Что сказать? Что он выдернул ручку у мужика из глаза, кинул нож в уличный мусорный бак за пару минут до приезда мусорщиков? Поджег дом, уничтожил место преступления и покрывает двойное убийство? Она полицейский, он бывший полицейский. Между ними пропасть, которой не одолеть, потому что он никогда не сможет сказать ей правду. Она всегда будет в его прошлом, а в грядущем — никогда.

— Езжай домой, Луиза.

— И ты тоже.

Он сел в междугородний автобус. Непонятно, отчего раньше не додумался. Автобус оказался на удивление удобный — ночной экспресс, который ловко доставил его в Хитроу еще затемно. Одиссея наконец-то завершилась. Джексон пошел пить кофе и ждать, когда приземлится жена.

Судя по табло в терминале 3, рейс 022 сел в Хитроу двадцать минут назад. Нужно время, чтоб высадить всех из этой гигантской птицы, аэробуса А-340, а потом, само собой, пассажирам предстоит тяжкое испытание — забрать багаж, поэтому Джексон переключился в ждущий режим, бездумное дзэнское состояние, к которому в бытность частным детективом его приучили бесконечные часы в машине — в ожидании, когда на радаре мелькнет пропавший муж или неверная жена.

Выход загородили встречающие. Джексон в жизни не видал такой мешанины национальностей разом — тем более такой благодушной, особенно если учесть ранний час. На внешних подступах расположилась менее жизнерадостная шеренга таксистов и просто водителей с отпечатанными логотипами компаний и рукописными табличками. Говоря технически, Джексон принадлежал к первой группе, но сам себя числил среди братьев по оружию из второй.

На несколько минут наступило затишье — предвкушение в толпе обострилось и внезапно вспыхнуло восторгом, когда автоматические двери зашипели, открылись и вошел пассажирский авангард — люди из первого класса, в костюмах, с ручной кладью, героически равнодушные к толпе встречающих.

— Вы с вашингтонского рейса? — уточнил Джексон у изнуренного человека, который пробормотал «да» так, словно поверить не мог, что в такую рань к нему обращается незнакомец.

Вскоре пассажиры уже текли с самолета и изливались в зал. Затем поток ослаб, почти иссяк — из ворот изредка выходили только замордованные семейства с младенцами и прочими детьми. Инвалиды на колясках замыкали ряды.

Жены — ни следа.

Объяснений, понятно, может быть несколько. Потерялся чемодан, и она заполняет бумаги в зоне получения багажа. Задержали на таможне, на иммиграционном контроле, на паспортном контроле, проверка, ошибка. Джексона однажды промурыжили несколько часов, потому что на его затрепанном паспорте отошла ламинация. Он подождал Тессу еще двадцать минут, но буддистского спокойствия как не бывало — только ажитация пастушьей собаки.

Может, на самолет опоздала, сказал он себе. Она бы позвонила, SMS прислала. Может, Эндрю Декер прочел ее бодрое сообщение на «Блэкберри» Джексона (Пришлось поменять рейс или В самолете нет мест! Полечу следующим).

Может, он перепутал номер рейса — после катастрофы в голове все перемешалось, фарш вместо мозгов, как сказала Луиза.

Он попытался позвонить Тессе на мобильный из автомата, но кредитной карты у него не было, а мелочь вскоре закончилась. Почти все деньги Реджи он потратил на автобусный билет.

В конце концов он пошел в представительство авиакомпании, и женщина («Лесли») в форме такого цвета, что можно утонуть в ванне томатного соуса — и никто не заметит, сообщила, что в списке пассажиров Тессы Уэбб не значится.

— Выходит, опоздала на самолет, — сказал Джексон.