Ждать ли добрых вестей? - Страница 87

Из покусанной руки у Билли текла кровь, но угрозы для жизни не было — не так чтоб Реджи кинулась к нему на помощь. Как любой грамотный спасатель, она первым делом занялась тем, кто пострадал сильнее, — обняла крупную башку Сейди, положила себе на колени, шепотом утешила. Джексон встал и сказал Билли:

— Не двигайся. Даже вздрогнуть не смей. — Затем повернулся к Реджи. — Твой брат — тебе решать. Вызывать полицию?

Билли они отпустили. Дали ему второй шанс. Не второй — скорее сотый.

— Кровь не водица, — сказала Реджи. — Как ни крути.

Джексону, хоть он и бывший полицейский, было все равно. Слепому видно, сказал он, «любому, кроме, вероятно, его сестры», что «малыш Билли» на всех парах несется к дурному концу, а никто не вмешивается. Нет, заверила Реджи, сестре тоже видно.

— Чего он хотел-то? — спросил Джексон, а Реджи пожала плечами:

— Да так, ничего особенного. Всякое разное. Вам надо в постель, — прибавила она. — Трудный выдался денек.

— Это мягко сказано, — засмеялся он.

Ровно в полдень

— Вам надо в постель, — сказала ему Реджи. — Трудный выдался денек.

— Это мягко сказано, — ответил он.

Спать он не мог. Тонкая влажная подушка и простыни (еще тоньше и влажнее) сну не способствовали. (Что это за мисс Макдональд и почему она жила в таком убожестве?) Он долго лежал, слушая, как Реджи ходит в гостиной. На слух не понять, что она там делает; когда он спустился, выяснилось, что она, точно маленькая трудолюбивая ночная библиотекарша, расставляет книжки на полках.

— Прибираюсь вот, — сказала она. — Я вас не разбудила?

Он вернулся в постель, поискал в спальне, чего бы почитать, но нашел только древнюю тетрадку латинских переводов с листа. В его школе латынь не учили. Еще поворочавшись, он вновь спустился в поисках чтива поживее и увидел, что в гостиной горит свет, а Реджи спит на диване как убитая. Собака лежала подле на полу — услышав Джексона, проснулась и пристально уставилась на него. Он поднял руки — мол, ничего дурного не желаю, — но эта пантомима не умиротворила собаку, и глаз она не отвела. Едва ли можно упрекнуть ее за недоверие — он мощно ей вмазал, хотя на псине это, похоже, не отразилось. И все равно Джексону было стыдно, — в конце концов, она сделала лишь то, что он сделал бы и сам.

Во всем доме не нашлось ни одной читабельной книги. А потом Джексон забыл про чтение, потому что заметил сумку Джоанны Траппер на кофейном столике, — видимо, это был столик, хотя под горой мусора вполне мог бы оказаться и танком времен Второй мировой, а ты бы и не распознал.

Удивительно, что Луиза не забрала сумку. Будь это дело Джексона, он бы счел весьма любопытным тот факт, что женщина, по всем признакам желавшая исчезнуть с лица земли, оставила целую сумку информации о себе. Он осторожно ее открыл — собака неотступно наблюдала, — выудил распухший ежедневник, полистал и наконец увидел искомое. Адрес Джоанны Траппер.

Ее нашли однажды — найдут снова. Она больше не Джоанна Траппер. Не терапевт, не жена, не наниматель Реджи («и друг»), не женщина, о которой беспокоится Луиза. Она — маленькая девочка во тьме, грязная и заляпанная материной кровью. Маленькая девочка, что крепко спала в пшеничном поле и не знала, что к ней приближаются люди и собаки, а путь им освещают фонарики и луна.

Уже потом, став полицейским, он никогда не бывал на поисках за городом после темна и со временем понял, что в ту теплую летнюю ночь в Девоне все они — солдаты, полиция, местные — безмолвно уговорились искать Джоанну Мейсон, даже когда это стало невозможно, — таково было их отчаяние.

Он накрыл Реджи драным вязаным одеялом, висевшим на спинке дивана. Сам удивился своей отцовской нежности — а он-то думал, так бывает только со своими. На прощанье эдак вполсилы помахал собаке, выключил свет и на цыпочках пошел по коридору к двери.

Он уже взялся за щеколду, когда голос произнес:

— Надеюсь, вы не задумали уехать без меня. — Тоненький упрямый голосок.

— Ну вот еще, — ответил Джексон.

На дорожке к дому возле «рейнджровера» Нила Траппера стоял «ниссан-пэтфайндер».

— Я его уже видела, — сказала Реджи. — Это тех людей, которые угрожают мистеру Трапперу.

— И они вернулись.

— Надо за ними проследить, — сказала Реджи. — Когда уедут. Если уедут.

— Пешком будем следить? — спросил Джексон. — Вряд ли выйдет.

Из Масселбурга они приехали на такси, которое высадило их на углу. Улица Трапперов будто вымерла — ни огонька, ни единой кошки.

— Ну, — сказала Реджи, — можно взять машину доктора Траппер. Она в гараже.

А «приус» закоротить-то можно? Удобные преступные методы вытесняются современными автомобильными технологиями.

— В гараже есть запасные ключи, — сказала Реджи. — На полке за старой банкой с краской. «Дымчатый жемчуг».

— Что?

— «Дымчатый жемчуг» — так цвет называется. Доктор Траппер говорила, там никто не будет искать. Я принесу.

Он держался поодаль. Давненько он никому не садился на хвост. Сначала преступникам, потом неверным супругам. А теперь большим мужикам в ужасных машинах. Или наоборот. Они прокрались по газону в гараж, и спустя какие-то секунды из дома, стукнув дверью, вышли двое и забрались в «ниссан». Вообще-то, Джексон приехал допросить Траппера, но есть шанс, что «ниссан» приведет их если не к доктору Траппер, то к чему-нибудь любопытному — или в любопытные места. Перед бензоколонкой Луиза выдвинула три теории: месть, убийство и похищение. Джексон склонялся к похищению. Надо было ее поцеловать. Он сдержался, потому что он женат, она замужем, но, может, то был лишь предлог, может, он струсил. И к тому же, если б он попробовал, она бы наверняка ему врезала.